Оператор неподвижно лежал на полу, в лужице поблескивающей жидкости. В ноздри ударил резкий запах. Рядом с плечом Бэрриджа валялась какая-то жестяная банка.

— Бензин! — в ужасе закричал Джо.

МАРОДЕР В МАСКЕ НАНОСИТ НОВЫЙ УДАР

— С вами все в порядке? — спросил Фрэнк, тряся Бэрриджа за плечо.

Оператор застонал и кивнул головой.

Да, — сказал он, медленно приподнимаясь. — Просто оглушило немного.

А что случилось? — спросил Джо. — Кто-то напал на вас?

Д-да, что-то вроде того, — нетвердо ответил Бэрридж, осматриваясь вокруг. — Когда я вошел туда, я увидел, что кто-то метнулся за стеллаж. Я его окликнул, а он швырнул в меня чем-то… думаю, вот этой жестянкой с бензином. И она ударила меня по голове. Должно быть, я на несколько секунд потерял сознание.

Мародер! — воскликнул Джо. — Бьюсь об заклад, что он собирался устроить пожар!

А вы смогли разглядеть его? — спросил Фрэнк.

Нет. Я даже не уверен, мужчина это был или женщина. Он… ну, этот Мародер, был в черной маске. И в такой зеленой армейской полевой куртке вроде тех, которые можно купить в магазине военной одежды. Вот и все, что я заметил, прежде чем мне залепили этой банкой. — А вы не видели, куда делся этот Мародер? — спросил Джо.

— Да, скорее всего, вон туда, — сказал Бэрридж, показывая на заднюю часть кладовой. — Если бы он выскочил в переднюю дверь, то вы бы, ребята, сами его увидели.

Фрэнк отыскал дверь в задней части комнаты и толчком распахнул ее. Посмотрев вдоль открывшегося снаружи коридора, он сказал:

— Нет здесь никого. По всей вероятности, он уже убрался со студии.

Джо помог Бэрриджу подняться на ноги.

Послушайте, — сказал Бэрридж, — я, пожалуй, пойду и переоденусь. А то от меня пахнет так, словно. я целый день проторчал на автозаправочной станции.

Вы чувствуете себя в состоянии продолжать с нами этот общий обход? — спросил Фрэнк.

Конечно, — ответил Бэрридж. — Меня просто слегка повело после этого удара по голове. Я мигом вернусь.

Бэрридж скрылся в студии. Фрэнк обернул руку носовым платком и подобрал жестянку с бензином, внимательно разглядывая ее.

Пожалуй, нам лучше будет отдать ее в полицию, — сказал он брату. — На ней могут быть отпечатки пальцев.

Даю тебе слово, что они ничего не найдут, — отозвался Джо. — Этот Мародер слишком умен.

Да, но лучше уж не нарушать формальностей. Откуда нам знать, когда он допустит ошибку?

Спустя несколько минут вернулся Бэрридж. На нем были светлые джинсы и красная тенниска с эмблемой бейпортского телевидения.

Я всегда держу у себя в шкафчике смену одежды, — объяснил он. — Иногда я провожу здесь всю ночь, работая над срочными программами, и на следующее утро очень приятно натянуть на себя что-нибудь свежее.

Так мы будем репетировать наших «Борцов с преступниками»? — напомнил Фрэнк.

— Ну, этим мы сможем заняться и попозже, — сказал Бэрридж. — Я первым делом хочу найти кого-нибудь, чтобы отчистили пол от бензина. А пока это будут делать, я вас представлю кое-кому из сотрудников.

Бэрридж отправился искать дежурных для приведения в порядок кладовки, а потом провел братьев обратно в студию, где познакомил их с парой операторов, занимавшихся проверкой своего оборудования.

Затем он повел братьев по коротенькому коридору в небольшое помещение, битком набитое электронной аппаратурой, напоминавшей мудреные приборы какого-нибудь космического корабля. Со стены на них были направлены четыре телемонитора. На трех из них внутренние камеры показывали студию «А». А по четвертому транслировалась постоянная передача — какая-то мыльная опера в записи. Под четвертым монитором была табличка, гласившая: «В эфире».

Это кабина режиссера, — сказал Бэрридж и кивнул невысокому рыжеватому мужчине, возвышавшемуся за пультом, покрытым кнопками и датчиками. — Ну, с Томом Лэнгфордом, я полагаю, вы уже встречались. Том, это братья Харди.

Да я уж знаю, — ответил рыжий мужчина, вытягиваясь, чтобы пожать руку Джо. — Ты же вчера спас мне жизнь, Джо. Извини уж, что у меня не было возможности по-настоящему поблагодарить тебя.

Точно, — сказал Фрэнк. — Ведь вы же тот самый парень, который вчера… хм-хм… висел на этих балках.

Лэнгфорд рассмеялся.

— Да уж, вчера я едва не стал парнем, всмятку расплющившимся об пол! Если бы твой брат не соображал так быстро, то так бы и произошло. Мне тебя и не отблагодарить как следует, Джо.

— Да вам и не надо меня благодарить, — сказал Джо. — Я был только рад помочь вам.

— Словом, я тебе, конечно, признателен за это, — сказал Лэнгфорд.

— Том на нашей станции главный мастер на все руки — и по технике, и по выпуску, — пояснил Бэрридж. — Он выпускает нашу утреннюю программу новостей и занимается освещением и звуком для «Событий и людей». А еще он у нас просто чародей по электронным спецэффектам. Только вот не возьму в толк, когда он находит время для сна.

Для сна? А это что еще такое? — насмешливо спросил Лэнгфорд.

Фрэнк и Джо будут делать пятиминутный сюжет в «Событиях и людях», — сказал Бэрридж Лэнгфорду. — А я вот вожу их по студии, знакомлю с тем, как у нас тут все крутится-вертится.

Дошел тут до меня слушок, — сказал Лэнгфорд братьям, — будто вы еще и разыскиваете того типчика, который вчера подложил бомбу в студию. Так называемого Мародера в маске.

Да, слухами земля полнится, — сказал Джо. — Что ж, нас попросили смотреть в оба. А вы, ребята, не знаете кого-нибудь, кто мог бы затаить злобу на руководство вашей станции?

Разумеется, — засмеялся Бэрридж. — Это почти каждый, кто здесь работает!

— Это уж точно, — согласился Лэнгфорд. — Я не знаю никого на этой станции, кто бы не считал, что он слишком много работает и слишком мало получает. Старина Эмберсон — самый большой скряга со времен Эбенезера Скруджа [1] , и работать на него — не сахар… только вот не знаю, достаточное ли это основание для того, чтобы взрывать студию.

И кроме того, — добавил Бэрридж, — судя по последней рейтинговой сводке, не похоже, чтобы у Эмберсона водились лишние деньжата.

Рейтинговая сводка? — переспросил Фрэнк.

— Ну, это отчет, сообщающий, сколько зрителей смотрят наши программы, — объяснил Бэрридж. — А таких не очень-то много.

— Выходит, дела идут не слишком хорошо, да? — сказал Фрэнк.

Мягко говоря, — отозвался Бэрридж. — Дела на бейпортском телевидении идут неважно с тех пор, как Энгус Макпартон попытался запустить четвертый канал.

Четвертый канал? — спросил Джо. — Вроде как на Си-би-эс или на Эн-би-си?

Или на Эй-би-си, — уточнил Бэрридж. — Эти три трансляционные сети господствуют в телеиндустрии с тех пор, как она возникла в конце сороковых годов. А еще до этого, с начала тридцатых, они господствуют в радиоиндустрии. Энгус Макпартон был обычным упрямым эмигрантом Шотландии, приехавшим в нашу страну в начале двадцатых. За тридцать лет он сколотил приличное состояние и вложил значительную его часть в создание бейпортского телецентра. Он намеревался превратить эту станцию в этакий флагман четвертых телеканалов и назвал его каналом Макпартона.

Так не потому ли у вас такие большие студии? — спросил Фрэнк.

Именно поэтому, — ответил Бэрридж. — И все это наисовременнейшее оборудование образца 1953 года. Только канал Макпартона так никогда и не вступил в строй, и старине Энгусу пришлось продать всю эту музыку, за исключением нашей бейпортской студии. Умер он примерно лет десять назад, но эта станция до сих пор принадлежит семейству Макпартонов. По правде сказать, Билл Эмберсон — его племянник. Только наш старик так и не смог по-настоящему оправиться от провала с этим каналом Макпартона. Он сделал один удачный сериал, только этого было недостаточно.

А что это был за сериал? — спросил Джо.

Да такая комедия, «В гостях у миссис Броди». Она считалась классикой на заре телевидения, хотя сейчас о ней почти забыли.